Шоу на крови - Страница 79

По лицу Леры было видно, что она сначала хотела все отрицать. Даже нахмурилась. Но посмотрела в Верины смеющиеся глаза и не выдержала — улыбнулась.

— Как же вы нас вычислили? Я-то думала, никто не догадается.

— Никто и не догадался. Ну?

— Понимаете, нужно было что-то делать. Мы не могли просто спокойно смотреть на то, что творится в музее… Но слишком хорошо знали, что разговоры бесполезны. Вот и придумали ангела-хранителя вместе с Олесей.

— А Хижняк вам помогал.

— Вы и это знаете?! — Лера потерла раскрасневшиеся щеки ладонями. — Да, Федор Емельянович подсказал нам одну пожилую актрису. Она и играла Прасковью… А зиму сделать просто — с помощью проектора. Мы думали, что загадочные появления ангела-хранителя немного притормозят рвение нашей дирекции устраивать в музее всякие шабаши… А тут это убийство… Но мы тут ни при чем, Вера Алексеевна.

…Лученко улыбнулась, вспомнив этот разговор. Как дети малые, честное слово! Они, конечно, ни при чем. Но все-таки, кто же? Вообще-то она догадывается кто. Но эта догадка так неправдоподобна… Совершенно не подходящий на роль убийцы человек!..

Мелодичная трель мобильного прервала ее мысли. Она открыла крышку тонкого серебристого аппарата и прочитала текстовое сообщение: «На ваш почтовый ящик пришло письмо». Отложила шитье, включила компьютер и прочитала письмо Андрея.

Здравствуй, моя любимая Верочка! Я как раз сижу на работе, собрался написать тебе, а тут пришло твое письмо. Вот здорово! Ты, о великий Эскулапик, как всегда, угадала: я действительно лечу зверушек. Ребятам помогаю, двум французским ветеринарам. Им львенка принесли с болезнью почек, совсем маленького. Хотели уже усыплять — кажется, острый нефрит. Я возразил и предложил лечение. Царенок зверей протестовал против лечения, но куда там!.. Катетер, капельница — все как положено. Пришлось ему отнестись философски, он даже ругаться перестал, только все нагло обгадил. И ведь слова ему не скажешь, он делает вид, что не сволочь, а больной. Уже кое-какие улучшения просматриваются. Сейчас хмырь лежит рядом с монитором прямо на столе и нагло, издевательски таращит свои желтые буркалы. Этот дикий зверь напомнил мне котов, которых я спасал в своей клинике. Помнишь, я рассказывал, как одна старушонка повадилась приносить хвостатых? Подберет на помойке, а потом тащит к нам в клинику: этого усыпите, у него лишай. А этого кастрируйте. А этого опять усыпите, у него бельмо на глазу. И называла их фамилиями членов Политбюро. Один выбыл, другой, значит, его сменил. Ненормальная… Я потом от старушки прятался, с ней Зоя работала. Котов не усыпляли, конечно, в питомник отдавали. Пока эта нелепая задержка с лемуром, я тут хожу по музеям. Был в Лувре, в музее Родена, в Фонтенбло. Никогда прежде не был таким заядлым посетителем музеев. Это виновато твое «музейное дело». Ужасно интересно о нем пишешь! Как бы я хотел слушать твои ежедневные отчеты. Пытаться вникнуть в то, как ты разматываешь всю эту музейную паутину. Хожу по всем этим музеям и все время думаю о тебе. Соскучился, как собака без любимой хозяйки. Пай бы меня точно понял! Кляну себя за командировку. Ну все. Целую и обнимаю, твой Андрей.

Прочитав письмо, женщина перенесла его из почтовой программы в текстовый файл «Письма Андрея», погладила серую поверхность Тоши, словно поблагодарила компьютер за весточку от любимого. Поцеловала Пая в сонную велюровую морду. Он лизнул ее в ответ и перевернулся на спину, подставил любимой хозяйке свое шелковистое пузо. Она ласкала своего любимца, еще раз перечитывая письмо Двинятина, и неожиданно сказала:

— Ну конечно!

Пай открыл глаза, словно спрашивая: «Ты о чем?»

— Я о том, что Андрюша прав! — сказала Вера.

Пай, умевший чувствовать настроение хозяйки, весело завилял хвостом. Его морда с разинутой в улыбке пастью говорила: «Вот видишь! Стоит тебе меня приласкать, как в твою голову сразу приходят толковые мысли. Что бы вы, люди, без нас делали?»

* * *

Вход в офис компании «Игра» напоминал средневековый замок японского сегуна. Перед дверью — дырчатые, как сыр, металлические ступени. С точки зрения эстетики интересно, но что же делать тем, кто на каблуках? Вера гадала, как же подняться по такой странной лестнице, но тут увидела: сбоку на каждой ступеньке есть заботливые овальные коврики. Все-таки дизайнер не забыл о тех, кого называют прекрасным полом.

Со стен возносившего в офис лифта Вере улыбалось множество разноцветных шариков, весело набрызганных яркими красками из аэрографа. «Ну вот, — подумала гостья, — сперва лестница притворяется не лестницей, теперь лифт притворяется не лифтом. Видна рука господина Чепурного, игрока-без-пауз!» К тому же на второй этаж лифт поднимался так долго, будто в верхние слои атмосферы. С этого момента она смутно ощущала, что интерьер с ней затевает какую-то забаву — то ли обман, то ли лукавое приглашение к фантазированию.

На выходе из лифта она шагнула в большой холл, он же место знакомства с историей компании «Игра». Справа на стене цифры: 1992 и 40. Как объяснила Вере симпатичная девушка, офис-менеджер: первая цифра — год создания «Игры», а вторая — начальный капитал, с которого все и покатило. Под потолком на тросах-растяжках висела большая игральная кость.

Психотерапевту казалось, будто она находится в какой-то гигантской лаборатории современного алхимика. Часть кирпичной стены, бетонная колонна, нарочито открытые металлоконструкции, даже кран-лебедка под потолком — неокрашенный, со следами старой ржавчины — все это создавало впечатление заводского, но облагороженного варианта промзоны. Городской пейзаж за огромными незашторенными окнами естественно вливался в офисное пространство. Бесшумно работали мощные кондиционеры. Мебель парила, не касаясь пола. Присмотревшись внимательнее, Лученко заметила, что часть офисной меблировки крепится к модулям под потолком. А в кухонном блоке, как объяснила подчиненная Чепурного, Олег Аскольдович любит сам готовить кофе и горячие бутерброды для особо важных клиентов. Поэтому металлический остров с мойкой и удобным столом развернут к гостям. Радушный хозяин находится лицом к собеседникам, при этом каждый предмет на кухне так близко, что стоит только протянуть руку, и легко дотянешься. Вера, очень ценившая удобства жизни, начала уже завидовать. Вот где можно работать допоздна! Тут тебя напоят, накормят — может, еще спать уложат?..